10 февраля 2019 года Русская Православная Церковь празднует Собор новомучеников и исповедников Русской Церкви (традиционно с 2000 года этот праздник отмечается в первое воскресенье после 7 февраля). На сегодняшний день в составе Собора - более 1700 имен. Вот лишь некоторые из них.

, протоиерей, первомученик Петроградский

Первый священник в Петрограде, погибший от рук богоборческой власти. В 1918 году на пороге епархиального управления вступился за женщин, оскорбляемых красноармейцами, и был убит выстрелом в голову. У отца Петра были супруга и семеро детей.

На момент смерти ему было 55 лет.

, митрополит Киевский и Галицкий

Первый архиерей Русской Церкви, погибший во время революционной смуты. Убит вооруженными бандитами во главе с комиссаром-матросом неподалеку от Киево-Печерской Лавры.

На момент смерти митрополиту Владимиру было 70 лет.

, архиепископ Воронежский

Последний российский император и его семья, расстреляны в 1918 году в Екатеринбурге, в подвале Ипатьевского дома, по постановлению Уральского совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов.

На момент расстрела императору Николаю было 50 лет, императрице Александре 46 лет, великой княгине Ольге 22 года, великой княгине Татьяне 21 год, великой княгине Марии 19 лет, великой княгине Анастасии 17 лет, цесаревичу Алексию 13 лет. Вместе с ними были расстреляны их приближенные -лейб-медик Евгений Боткин, повар Иван Харитонов, камердинер Алексей Трупп, горничная Анна Демидова.

и

Сестра императрицы-мученицы Александры Феодоровны, вдова убитого революционерами великого князя Сергея Александровича, после смерти мужа Елисавета Феодоровна стала сестрой милосердия и настоятельницей ею же созданной Марфо-Мариинской обители милосердия в Москве. Когда Елисавета Феодоровна была арестована большевиками, ее келейница инокиня Варвара, несмотря на предложение свободы, добровольно последовала за ней.

Вместе с великим князем Сергеем Михайловичем и его секретарем Федором Ремезом, великими князьями Иоанном, Константином и Игорем Константиновичами и князем Владимиром Палеем преподобномученица Елисавета и инокиня Варвара были заживо сброшены в шахту близ г. Алапаевска и скончались в страшных мучениях.

На момент гибели Елисавете Феодоровне было 53 года, инокине Варваре – 68 лет.

, митрополит Петроградский и Гдовский

В 1922 году был арестован за сопротивление большевистской кампании по изъятию церковных ценностей. Фактическая причина ареста- неприятие обновленческого раскола. Вместе со священномучеником архимандритом Сергием (Шеиным) (52 года), мучеником Иоанном Ковшаровым (адвокатом, 44 года) и мучеником Юрием Новицким (профессором Санкт-Петербургского университета, 40 лет) он был расстрелян в окрестностях Петрограда, предположительно на Ржевском полигоне. Перед расстрелом все мученики были обриты и одеты в лохмотья, чтобы палачи не опознали духовных лиц.

На момент гибели митрополиту Вениамину было 45 лет.

Священномученик Иоанн Восторгов, протоиерей

Известный московский священник, один из лидеров монархического движения. Был арестован в 1918 году по обвинению в намерении продать московский епархиальный дом (!). Содержался во Внутренней тюрьме ВЧК, затем в Бутырках. С началом «красного террора» во внесудебном порядке был казнен. Публично расстрелян 5 сентября 1918 года в Петровском парке, вместе с епископом Ефремом, а также бывшим председателем Государственного Совета Щегловитовым, бывшими министрами внутренних дел Маклаковым и Хвостовым и сенатором Белецким. После расстрела тела всех казнённых (до 80-ти человек) были ограблены.

На момент смерти протоиерею Иоанну Восторгову было 54 года.

, мирянин

Болящий Феодор, с 16 лет страдавший параличом ног, при жизни почитался как подвижник верующими Тобольской епархии. Арестован НКВД в 1937 году как «фанатик-религиозник» за «подготовку к вооруженному восстанию против советской власти». В Тобольскую тюрьму доставлен на носилках. В камере Феодора положили лицом к стене и запретили ему разговаривать. Его ни о чем не спрашивали, на допросы не носили и следователь в камеру не входил. Без суда и следствия, по приговору «тройки», он был расстрелян на тюремном дворе.

На момент расстрела - 41 год.

, архимандрит

Известный миссионер, монах Александро-Невской Лавры, духовник Александро-Невского братства, один из создателей нелегального Богословско-пастырского училища в Петрограде. В 1932 году вместе с другими членами братства обвинен в контрреволюционной деятельности и приговорен к 10 годам заключения в Сиблаге. В 1937 году расстрелян «тройкой» НКВД за «антисоветскую пропаганду» (то есть за беседы о вере и политике) среди заключенных.

На момент расстрела - 48 лет.

, мирянка

В 1920-30-е годы о ней знали христиане по всей России. Сотрудники ОГПУ долгие годы силились «разгадать» феномен Татьяны Гримблит, и, в общем то, безуспешно. Всю свою сознательную жизнь она посвятила помощи заключенным. Носила передачи, отправляла посылки. Помогала зачастую совершенно незнакомым ей людям, не зная, верующие они или нет, и по какой статье осуждены. Тратила на это почти все, что зарабатывала сама, и побуждала делать то же других христиан.

Много раз подвергалась арестам и ссылкам, вместе с заключенными проехала по этапу через всю страну. В 1937 году будучи медсестрой в больнице г. Константинова, арестована по ложным обвинениям в антисоветской агитации и «сознательном умерщвлении больных».

Расстреляна на Бутовском полигоне под Москвой в возрасте 34 лет.

, Патриарх Московский и всея Руси

Первый Предстоятель Русской Православной Церкви, восшедший на Патриарший престол после восстановления патриаршества в 1918 году. В 1918 году анафематствовал гонителей Церкви и участников кровавых расправ. В 1922–23 году содержался под арестом. В дальнейшем находился под постоянным давлением со стороны ОГПУ и «серого игумена» Евгения Тучкова. Несмотря на шантаж, отказался присоединиться к обновленческому расколу и пойти на сговор с безбожной властью.

Скончался в возрасте 60 лет от сердечной недостаточности.

, митрополит Крутицкий

Принял священный сан в 1920 году, в возрасте 58 лет, был ближайшим помощником Святейшего Патриарха Тихона в делах церковного управления. Местоблюститель Патриаршего престола с 1925 года (смерть Патриарха Тихона) и вплоть до ложного сообщения о его смерти в 1936 году. С конца 1925 года находился в заключении. Несмотря на постоянные угрозы продлить заключение, остался верен канонам Церкви и отказывался снять с себя сан Патриаршего местоблюстителя до законного Собора.

Болел цингой и астмой. После беседы с Тучковым в 1931 году был частично парализован. Последние годы жизни содержался в качестве «секретного узника» в одиночной камере Верхнеуральской тюрьмы.

В 1937 году в возрасте 75 лет по приговору «тройки НКВД по Челябинской области был расстрелян за «клевету на советский строй» и обвинение советской власти в гонениях на Церковь.

, митрополит Ярославский

После смерти супруги и новорожденного сына в 1885 году принял священный сан и монашество, с 1889 года служил епископом. Один из кандидатов на пост местоблюстителя Патриаршего престола, согласно завещанию Патриарха Тихона. Был склоняем ОГПУ к сотрудничеству, но безрезультатно. За сопротивление обновленческому расколу в 1922 -23 гг пребывал в заключении, в 1923-25 гг. - в ссылке в Нарымском крае.

Скончался в г. Ярославле в возрасте 74 лет.

, архимандрит

Выходец из крестьянской семьи, принял священный сан в разгар гонений на веру в 1921 году. В тюрьмах и лагерях провел в общей сложности 17,5 лет. Еще до официальной канонизации во многих епархиях Русской Церкви архимандрита Гавриила почитали как святого.

В 1959 году он скончался в г. Мелекессе (ныне - Дмитровград) в возрасте 71 года.

, митрополит Алматинский и Казахстанский

Выходец из бедной многодетной семьи, с детства мечтал о монашестве. В 1904 году принял постриг, в 1919 году, в разгар гонений на веру, стал епископом. За сопротивление обновленчеству в 1925–27 гг пребывал в заключении. В 1932 году был приговорен к 5 годам концлагерей (по признанию следователя, «за популярность»). В 1941 году по той же причине сослан в Казахстан, в ссылке едва не погиб от голода и болезней, долго был бездомным. В 1945 году досрочно освобожден из ссылки по ходатайству митрополита Сергия (Страгородского), возглавил Казахстанскую епархию.

Скончался в Алма-ате в возрасте 88 лет. Почитание митрополита Николая в народе было огромным. В похоронах владыки в 1955 году, несмотря на угрозу гонений, принимали участие 40 тысяч человек.

, протоиерей

Потомственный сельский священник, миссионер, бессребреник. В 1918 году поддержал антисоветское крестьянское выступление в Рязанской губернии, благословил народ «идти на борьбу с гонителями Церкви Христовой». Вместе со священномучеником Николаем Церковь чтит память с ним пострадавших мучеников Космы, Виктора (Краснова), Наума, Филиппа, Иоанна, Павла, Андрея, Павла, Василия, Алексия, Иоанна и мученицы Агафии. Все они были зверски убиты красноармейцами на берегу реки Цны под Рязанью.

На момент гибели отцу Николаю было 44 года.

Святитель Кирилл (Смирнов), митрополит Казанский и Свияжский

Один из лидеров иосифлянского движения, убежденный монархист и противник большевизма. Многократно подвергался арестам и ссылкам. В завещании Святейшего Патриарха Тихона был указан первым кандидатом на пост местоблюстителя Патриаршего престола. В 1926 году, когда среди епископата происходил тайный сбор мнений о кандидатуре на пост Патриарха, наибольшее число голосов было отдано митрополиту Кириллу.

На предложение Тучкова возглавить Церковь, не дожидаясь Собора, владыка ответил: «Евгений Александрович, вы не пушка, а я не бомба, которой вы хотите взорвать изнутри Русскую Церковь», – за что получил очередные три года ссылки.

, протоиерей

Настоятель Воскресенского кафедрального собора в г. Уфе, известный миссионер, церковный историк и общественный деятель, он был обвинен в «агитации в пользу Колчака» и расстрелян чекистами в 1919 году.

62-летнего священника били, плевали ему в лицо, таскали за бороду. На расстрел его повели в одном нижнем белье, босиком по снегу.

, митрополит

Офицер царской армии, выдающийся артиллерист, а также врач, композитор, художник… Он оставил мирскую славу ради служения Христу и принял священный сан по послушанию своему духовному отцу - святому Иоанну Кронштадтскому.

11 декабря 1937 года в возрасте 82 лет он был расстрелян на полигоне Бутово под Москвой. В тюрьму его везли на карете скорой помощи, на расстрел - вынесли на носилках.

, архиепископ Верейский

Выдающийся православный богослов, писатель, миссионер. Во время Поместного Собора 1917–18 годов тогда еще архимандрит Иларион был единственным не-епископом, которого в кулуарных разговорах называли в числе желательных кандидатов на патриаршество. Он принял епископский сан в разгар гонений на веру - в 1920 году, и вскоре стал ближайшим помощником святого патриарха Тихона.

В концлагере на Соловках он провел в общей сложности два трехлетних срока (1923–26 и 1926–29). «На повторный курс остался», - как шутил сам владыка… Даже в заключении он продолжал радоваться, шутить и благодарить Господа. В 1929 году во время очередного следования по этапу он заболел тифом и скончался.

Ему было 43 года.

Мученица княжна Кира Оболенская, мирянка

Кира Ивановна Оболенская была потомственной дворянкой, принадлежала к древней фамилии Оболенских, которая вела свою родословную от легендарного князя Рюрика. Она училась в Смольном институте благородных девиц, работала учительницей в школе для бедных. При советской власти как представительница «классово чуждых элементов» была переведена на должность библиотекаря. Принимала активное участие в жизни Александро-Невского братства в Петрограде.

В 1930–34 годах была в заключении в концлагерях за контрреволюционные взгляды (Белбалтлаг, Свирьлаг). По выходе из заключения проживала на 101-м километре от Ленинграла, в г. Боровичи. В 1937 году была арестована вместе с духовенством Боровичей и расстреляна по ложному обвинению в создании «контрреволюционной организации».

На момент расстрела мученице Кире было 48 лет.

Мученица Екатерина Арская, мирянка

Купеческая дочь, родилась в Петербурге. В 1920 году она пережила трагедию: от холеры скончался ее муж - офицер Царской армии и староста Смольного собора, затем - пятеро их детей. Ища помощи у Господа, Екатерина Андреевна включилась в жизнь Александро-Невского братства при Феодоровском соборе в Петрограде, стала духовной дочерью священномученика Льва (Егорова).

В 1932 году, вместе с другими членами братства (всего 90 человек), Екатерина тоже была арестована. Она получила три года концлагерей за участие в деятельности «контрреволюционной организации». По возвращении из ссылки, как и мученица Кира Оболенская поселилась в г. Боровичи. В 1937 года была арестована по делу боровичского духовенства. Свою вину в «контрреволюционной деятельности» отказалась признать даже под пытками. Была расстреляна в один день с мученицей Кирой Оболенской.

На момент расстрела ей было 62 года.

, мирянин

Историк, публицист, почетный член Московской Духовной Академии. Внук священника, в молодости он пытался создать собственную общину, живущую по учению графа Толстого. Затем вернулся в Церковь и стал православным миссионером. С приходом к власти большевиков, Михаил Александрович вошел во Временный Совет объединенных приходов города Москвы, который на первом же своем заседании призвал верующих встать на защиту храмов, оградить их от посягательств безбожников.

С 1923 года он перешел на нелегальное положение, скрывался у друзей, писал миссионерские брошюры («Письма к друзьям»). Бывая в Москве, он ходил молиться в Воздвиженский храм на Воздвиженке. 22 марта 1929 года неподалеку от храма он и был арестован. Почти десять лет Михаил Александрович провел в заключении, многих своих сокамерников он привел к вере.

20 января 1938 года за антисоветские высказывания он был расстрелян в вологодской тюрьме в возрасте 73 лет.

, иерей

На момент революции он был мирянином, доцентом кафедры догматического богословия Московской Духовной академии. В 1919 году академической карьере пришел конец: Московская академия была закрыта большевиками, а профессура разогнана. Тогда Туберовский принял решение вернуться на родную Рязанщину. В начале 20-х годов, в самый разгар антицерковных гонений, он принимает священный сан и вместе со своим отцом служит в храме Покрова Богородицы в родном селе.

В 1937 году он был арестован. Вместе с отцом Александром были арестованы и другие священники: Анатолий Правдолюбов, Николай Карасев, Константин Бажанов и Евгений Харьков, а также миряне. Всем им было выдвинуто заведомо ложное обвинение в «участии в повстанческо-террористической организации и контрреволюционной деятельности». Протоиерей Анатолий Правдолюбов, 75-летний настоятель Благовещенской церкви г. Касимова был объявлен «главой заговора»… По преданию, перед казнью осужденных заставили собственноручно выкопать траншею и тут же, поставив лицом ко рву, расстреляли.

Отцу Александру Туберовскому на момент расстрела было 56 лет.

Преподобномученица Августа (Защук), схимонахиня

Основательница и первая заведующая музеем «Оптина пустынь» Лидия Васильевна Защук была дворянского происхождения. Она владела шестью иностранными языками, обладала литературным дарованием, до революции была известной журналисткой в Санкт-Петербурге. В 1922 году она приняла иноческий постриг в Оптиной пустыни. После закрытия обители большевиками в 1924 году добилась сохранения Оптиной в качестве музея. Многие насельники монастыря таким образом смогли остаться на своих местах в качестве музейных работников.

В 1927–34 гг. схимонахиня Августа была в заключении (проходила по одному делу с иеромонахом Никоном (Беляевым) и другими «оптинцами»). С 1934 г. жила в г. Туле, затем в г. Белеве, где поселился последний настоятель Оптинской пустыни иеромонах Иссакий (Бобриков). Возглавляла тайную женскую общину в г. Белеве. Была расстреляна в 1938 году по делу на 162 км Симферопольского шоссе в Тесницком лесу под Тулой.

На момент расстрела схимонахине Августе было 67 лет.

, иерей

Священномученик Сергий, сын святого праведного Алексия, пресвитера Московского, окончил Историко-филологический факультет Московского университета. В годы Первой мировой войны он добровольно ушел на фронт санитаром. В разгар гонений в 1919 году принял священный сан. После кончины отца в 1923 году священномученик Сергий стал настоятелем храма Святителя Николая в Кленниках и служил в этом храме вплоть до своего ареста в 1929 г., когда он и его прихожане были обвинены в создании «антисоветской группы».

Сам святой праведный Алексий, известный уже при жизни как старец в миру, говорил: «Сын мой будет выше меня». Отец Сергий сумел сплотить вокруг себя духовных детей почившего отца Алексия и своих собственных чад. Члены общины отца Сергия пронесли через все гонения память о своем духовном отце. С 1937 года, по выходе из лагеря, отец Сергий тайно от властей служил литургии у себя на дому.

Осенью 1941 года по доносу соседей он был арестован и обвинен в том, что «ведёт работу по созданию подпольных т. н. „катакомбных церквей“, насаждает тайное монашество по типу иезуитских орденов и на этой основе организует антисоветские элементы для активной борьбы с Советской властью». В Рождественский сочельник 1942 года священномученик Сергий был расстрелян и погребен в безвестной общей могиле.

На момент расстрела ему было 49 лет.

Вы прочитали статью Новомученики и исповедники Российские . Читайте также:

Русская Православная Церковь празднует Собор Новомучеников и Исповедников Российских от безбожной власти за Христа пострадавших — 25 января старого стиля в случае выпадения этой даты на воскресенье, либо на ближайшее воскресенье к ней.

Эта дата — 25 января — день мученической кончины (в 1918 г.) — установлена Всероссийским Поместным собором 1917-18 г. как день поминовения всех пострадавших за Христа от советского режима.

Говорят, блаженная Ксения, проведшая многие дни своей жизни на Смоленском кладбище, часто ходила среди могил, повторяя странную фразу: «Кровь! Сколько крови!» Теперь нам понятен смысл этих слов. России предстояло умыться кровью, напиться крови, захлебнуться кровью в ходе революционного эксперимента, проведенного с планетарным размахом. Обычно о чем-то страшном, что пришлось пережить, люди говорят: «Это не должно повториться». Всматриваться в трагедии тяжело, разбираться в причинах и следствиях страшно. Лучше вот так, в порыве секундного ужаса, отвернуться от темы, тряхнуть головой, словно отгоняя страшное сновидение, и сказать: «Это не должно повториться».

Должно или не должно, это не нам решать. Если у исторического явления есть глубокие причины и если причины эти не то что не устранены, но даже не осознаны, то явление просто обречено на повторение. Вернее, люди обречены на повторное переживание однажды разразившейся беды. Вывод простой: хочется или не хочется, нравится или не нравится, но всматриваться в собственные трагедии и анализировать их придется.

Если в XVIII столетии святой человек предвидел потоки крови, имевшие пролиться в столетии XX-м, то дело ведь не только в прозорливости святого человека. Дело также и в тех исторических ошибках, которые, наслаиваясь и накапливаясь, готовы со временем слепиться в ком и, сорвавшись с горы, расплющить все, что на пути попадется. Мы не видим цельной картины мира. Наш взгляд выхватывает дробные его части, и сердце питается не ощущением целого, а осколками бытия. Поэтому в повседневности мы не способны ни на прозорливость, ни на глубокое предчувствие. Те же люди, которые вникали в глубинную суть процессов, почти в один голос предупреждали о грозовых тучах, собирающихся над Отечеством.

Итак, урок номер один. История – не фатальный, заранее предсказанный процесс. Это живая ткань, образованная сцеплением свободно действующих воль. На историю можно и нужно влиять. А там, где она «вдруг» являет свой звериный облик и начинает пожирать ничего плохого не ждавших обывателей, – там обыватели виновны. Не потрудились, значит, распознать признаки времени, не потрудились и усилия приложить в нужном направлении.

Из всех виновных в революции, а как следствие – братоубийственной войне, репрессиях, гонении на Церковь, пока что названо только одно действующее лицо – интеллигенция. Она сама облегчила поиск виновных, поскольку слова осуждения прозвучали именно из уст ее лучших, прозревших посреди несчастий представителей. Интеллигенции ставится в вину ее безбытность, оторванность от народной жизни, филантропическая мечтательность. «Русскими быть перестали, западными людьми так и не сделались. Жар сердца истратили на влюбленность в чужую социальную мечту». Подобные «филиппики» в адрес профессуры, писателей и ученых можно продолжать и продолжать. Слова эти справедливы.

Революция стала плодом мысленного заблуждения, плодом уверования в ложь. А в любом народе функция переработки идей, различения добра и зла в области ума принадлежит не всем вообще, но представителям интеллигенции в первую очередь. Но справедливым будет заметить, что не на одной интеллигенции лежит тяжесть исторической ответственности.

Церковь Русская, то есть люди, ее составлявшие и наполнявшие, так ли уж свободны от ответственности? Неужели мы вправду думаем, что дело все в масонском заговоре, кознях германской контрразведки, пломбированном вагоне и прочем? Я лично так не думаю. Сама церковная жизнь наша в общих чертах несколько долгих столетий повторяла ошибки, свойственные интеллигенции. Вот слова человека, которого нельзя обвинить в нелюбви к Родине и в незнании ее истории: «Богословская наука была принесена в Россию с Запада. Слишком долго она оставалась в России чужестранкой. Она оставалась каким-то инославным включением в церковно-органическую ткань. Превращалась в предмет преподавания, переставала быть разысканием истины или исповеданием веры. Богословская мысль отвыкла прислушиваться к биению церковного сердца.

И у многих верующих создавалась опасная привычка обходиться без всякого богословия вообще, заменяя его кто чем: Книгою правил, или Типиконом, или преданием старины, бытовым обрядом или лирикой души. Душа вовлекается в игру мнимостей и настроений» (Флоровский Г. Пути русского богословия). Если уж церковное сознание отвлечено от трезвого пути отцов в сторону «мнимостей и игры настроений», то кто способен будет противостать мысленным соблазнам и разукрашенной лжи?!

Церковь боролась за истину и противостояла лжи, видела надвигающуюся беду и предупреждала верных чад. Но делалось это не в стройном порядке и не единым фронтом. Борцы были похожи, скорее, на одиноких защитников Брестской крепости, воевавших до конца, и умирали за истину. Иногда их встревоженный голос и их подчеркнутое одиночество были до неразличимости подобны близкому к отчаянию одиночеству ветхозаветных пророков. Те кричали во весь голос и приходили в ужас от того, что их не понимали. Было подобное и в нашей истории.

Ну, а потом пришла беда. Пришла вначале так, что всем казалось: стоит завтра проснуться, и все будет по-старому. Но просыпались – а лучше не становилось. Становилось хуже, и уже боялись ложиться спать, а, уснувши, не хотели просыпаться.

Смерть стала привычной, голод стал обыденным, в человеке уже трудно было признать существо, сотворенное «по образу и подобию Бога». И полилась кровь. Мы далеки от мысли, что все убиенные и замученные святы. Голгофа убеждает нас в этом. Два злодея, одинаково наказанных за одинаковые злодеяния, висят по обеим сторонам от Безгрешного Иисуса. Оба рядом с Мессией, оба в муках заканчивают жизнь. Казалось бы, их загробная участь должна быть одинакова. Но вместо этого одному обещано в сей же день быть со Христом в раю, а другой вынужден разрешиться от тела и продолжить муку, теперь уже только душевную.

Само по себе страдание не спасает. И «если кто подвизается, не увенчивается, если незаконно будет подвизаться» (2 Тим. 2: 5). За Христа страдали не все. Кто-то страдал за свои грехи, кто-то платил за свои ошибки, многим пришлось платить за чужие ошибки и за чужие, столетиями накопившиеся грехи. Разобраться в этом хитросплетении судеб нам не дано – не под силу. Бог один знает все. Мы же, не зная все о всех, знаем многие имена людей, действительно умерших за Господа: тех, кто перед расстрелом молился; кто терпеливо переносил ссылки и тюрьмы; кто не озлобился; кто и по смерти жив и совершает чудеса.

Это , до последнего вздоха перевязывавшая раны тем, кто вместе с ней был сброшен в шахту под Алапаевском. Это Киевский митрополит Владимир, благословивший убийц пред своим расстрелом. Это , утопленный палачами (!) в выгребной яме. Это еще многие сотни и тысячи священников, монашествующих и мирян, с чьими жизнеописаниями стоит знакомиться, ибо они – мученики Господни, и знакомиться долгие годы, ибо много их.

Им во многом было тяжелее, чем мученикам древности. Те часто жили в ожидании гонений, внутренне готовились к ним, как к вполне реальному, а то и неизбежному исходу земной жизни. Наши же страдальцы в большинстве случаев и представить не могли, что их православное Отечество станет одним большим концлагерем, а некоторые еще вчера верующие соседи – палачами и предателями.

Клеймо с иконы «Собор новомучеников и исповедников Российских». Расстрел крестного хода в Астрахани. 1919 г.

В войне немалую роль играет фактор внезапности. Обескуражить противника, напасть неожиданно почти всегда означает смять его ряды, обратить его в бегство. В духовной войне законы те же. Лукавый долго готовился и внезапно напал. Но смял и обратил в бегство далеко не всех. Даже те, кто не верил в катастрофу, не был к ней приготовлен, быстро избавились от иллюзий, поправили фитили в светильниках и приготовились к смерти.

В отношении новомучеников можно совершить две страшные ошибки. Первая именуется преступным забвением, при котором никто особо не помнит о трагическом прошлом и живет так, словно ничего не случилось. Вторая ошибка более опасна, поскольку более похожа на истину. Назовем её так: превозношение чужими заслугами. Это когда мы недрожащим голосом гордо заявляем, что, дескать, велика наша вера и Церковь наша велика (между строк подразумевается, что и сами мы велики), раз такие испытания пережили и перетерпели.

Почитание новомучеников не должно мешать оставаться вопросу: да как же это все могло произойти в православной стране?! Это почитание должно совершаться с содроганием при мысли о величине страданий и масштабе гонений.

И еще один вопрос должен звучать коли не вслух, так в совести: а мы сегодня все ли правильно делаем? Не ждет ли и нас очередное огненное испытание? Ошибки наши не придется ли омывать своей кровью тем, кто придет после нас? И лишь после того, как вопросы эти прозвучали, мнится мне, можно порадоваться. Ибо мы «приступили к горе Сиону и ко граду Бога живого, к небесному Иерусалиму и тьмам Ангелов, к торжествующему собору и церкви первенцев, написанных на небесах, и к Судии всех – Богу, и к духам праведников, достигших совершенства» (Евр. 12: 22–23).

Новые мученики Российские, во главе с безвинно убиенной Царской семьёй, засвидетельствовали, что побеждать врагов Божиих можно и нужно смирением, кротостью, любовью и состраданием. Молитва за врагов — вот тот грозный меч, который разрубает пелену злобы, окутывающую сердца несчастных христоборцев.

Новомученики и Исповедники Российские победили. Расстрелянные и замученные в большевистких застенках, но ни на йоту не поступившиеся верой во Христа, они выиграли битву за Святую Русь, за Русь Небесную…

Русь Святая в своём идеальном выражении уже стяжала блаженное состояние спасения, состояние Православия. Задача Русской Церкви в Третьем тысячелетии заключается в том, чтобы вместе с прочими светлыми силами по-прежнему пребывать в Православии. Таковое стояние — есть исполнение Божественного завета: «Держи, что имеешь, дабы кто не восхитил венца твоего» (Апок. 3,11). Хочется верить, что по молитвам святых Новомучеников и Исповедников Российских Господь воздвигнет в русской земле проповедников истины и любви Божией, истинных последователей Христовых.

Святые новомученики и исповедники Российские, молите Бога о нас!

* Детальное описание иконы издано отдельной брошюрой: «Икона Собора новых мучеников и исповедников Российских, за Христа пострадавших, явленных и неявленных, прославленных на Юбилейном Архиерейском Соборе».

Собор святых, прославленных в лето двухтысячное от Рождества Христова*

Икона «Собор святых, прославленных в лето двухтысячное от Рождества Христова » была создана в Иконописной школе при Московской духовной академии. На иконе «Собор Новомучеников и Исповедников Российских» изображены 57 подвижников. Оригинальный размер иконы — 95х71 см.

Тропарь новомучеником, глас 4:

Днесь радостно ликует Церковь Русская, / прославляющи новомученики и исповедники своя: / святители и иереи, / царственныя страстотерпцы, / благоверныя князи и княгини, / преподобныя мужи и жены / и вся православныя христианы, / во дни гонения безбожнаго / жизнь свою за веру во Христа положившия / и кровьми Истину соблюдшия. / Тех предстательством, Долготерпеливе Господи, / страну нашу в Православии сохрани / до скончания века.

Кондак новомучеником, глас 3

Днесь новомученицы Российстии / в ризах белых предстоят Агнцу Божию / и со Ангелы песнь победную воспевают Богу: / благословение, и слава, и премудрость, / и хвала, и честь, / и сила, и крепость / нашему Богу / во веки веков. Аминь.

Величание:

Величаем вас, / святии новомученицы и исповедницы Российстии, / и чтим честная страдания ваша, / яже за Христа / претерпели есте.

Светилен новомученикам:

Яко отребие, миру бысте, святии новомученицы и исповедницы Российстии, / камением побиени быша, претрени быша, / искушени быша, убийством меча умроша, / свидетельствующе о Свете Истиннем, Иисусе Христе, Господе нашем.

Молитва:

О, святии новомученицы и исповедницы Российстии: / святителие и пастырие Церкве Христовы, / царственнии страстотерпцы, / благовернии князие и княгини, / доблии воини, монаси и мирстии, / благочестивии мужие и жены, / во всяцем возрасте и сословии за Христа пострадавшии, / верность Ему даже до смерти свидетельствовавшии / и венец жизни от Него приявшии!

Вы во дни гонения лютаго, / землю нашу от безбожных постигшаго, / на судищах, в заточениих и пропастех земных, / в горьких работах и всяких скорбных обстояниих / образ терпения и непостыднаго упования мужественне явили есте. / Ныне же, в раи сладости наслаждающеся, / пред Престолом Божиим во славе предстоите / и присно хвалу и ходатайство со Ангелы и всеми святыми Триединому Богу возносите.

Сего ради мы, недостойнии, / молим вас, святии сродницы наши: / не забудите земнаго отечества вашего, / грехом каинова братоубийства, / поруганием святынь, безбожием и нашими беззаконии отягченнаго. / Умолите Господа Сил, / да утвердит Церковь Свою непоколебиму в мире сем многомятежнем и лукавом; / да возродит в земли нашей дух братолюбия и мира; / да паки будем мы царское священие, / род Божий, избранный и святый, / присно с вами славящий Отца и Сына и Святаго Духа во веки веков. Аминь.

Работу выполнила ученица 8 класса Кулинич Юлия

В работе представлены судьбы первых Новомучеников Российских и Новомучеников Смоленской области

Скачать:

Предварительный просмотр:

Чтобы пользоваться предварительным просмотром презентаций создайте себе аккаунт (учетную запись) Google и войдите в него: https://accounts.google.com

Подписи к слайдам:

Муниципальное бюджетное общеобразовательное учреждение Лучесская основная школа им. В.Ф. Михалькова Работу выполнила ученица 8 класса Кулинич Юлия Руководитель: Бодунова Марина Владимировна 2016 год НОВОМУЧЕНИКИ РОССИЙСКИЕ

Икона святых н овомучеников и исповедников Российских Новомучениками в современной традиции Русской православной церкви называют людей, пострадавших и погибших от рук безбожной власти за свою преданность Вере в XX веке.

Собор Новомучеников и Исповедников Це́ркви Ру́сской (до 2013 года Собор новомучеников и исповедников Российских) - это название праздника в честь российских святых, принявших мученическую кончину за Христа или подвергшихся гонениям после Октябрьской революции 1917 года. Празднуется он 7 февраля (25 января), если этот день совпадает с воскресным днем, а если не совпадает – то в ближайшее воскресенье после 7 февраля.

Царскосельский протоиерей Иоанн Кочуров. Почитается как первый по времени новомученник Российский. 31 октября (ст. ст.) (13 ноября н.ст.) 1917 года был арестован большевиками, отведён на царскосельский аэродром и там расстрелян на глазах своего сына-гимназиста. Прославлен в лике святых Архиерейским Собором Русской Православной Церкви в 1994 году. 13 ноября –день памяти.

Митрополи́т Влади́мир (в миру Васи́лий Ники́форович Богоявле́нский) - первый мученик из числа архиереев. 25 января 1918 г. расстрелян в Киеве Прославлен Русской Православной Церковью в 1992 году в лике святых как священномученик. 25 января по юлианскому календарю – день памяти.

22 августа 1918 года был арестован и отправлен в тюрьму Смоленска. 4 сентября 1918 года по обвинению в «организации белогвардейского восстания» расстрелян чекистами в пригороде Смоленска. Мака́рий, епископ Вяземский (в миру Михаи́л Васи́льевич Гне́вушев) В 1981 году решением Архиерейского Собора Русской православной церкви заграницей канонизирован в лике священномученика со включением Собор новомучеников и исповедников Российских Причислен к лику святых новомучеников и исповедников Российских на Юбилейном Архиерейском соборе Русской православной церкви в августе 2000 году для общецерковного почитания.

Священномученик священник Владимир Преображенский Уроженец села Троицкое Смоленской губернии. В 1929 году был арестован и приговорен к 3 годам лагерного заключения. 22 августа 1936 года был вновь арестован. Расстрелян 31 декабря 1937 года по приговору тройки УНКВД по Южно-Казахстанской области от 30 декабря. Погребен в общей безвестной могиле. Причислен к лику новомучеников и исповедников Российских в августе 2000 года на Архиерейском соборе Русской Православной Церкви. 18 декабря – день памяти.

Архиепископ Серафим (в миру Михаил Митрофанович Остроумов) - епископ Православной Российской Церкви; с 1927 года архиепископ Смоленский и Дорогобужский. Приговорён Тройкой при Смоленском УНКВД к высшей мере наказания. Расстрелян 8 декабря 1937 году в Катынском лесу около Смоленска. Прославлен в лике святых Русской православной церкви в 2001 году.

Храм Новомучеников и исповедников Российских в Смоленске - это высокая пятиглавая белая церковь на улице 25 сентября.

Используемая литература и интернет – ресурсы. М.Ю. Андрицова, Д.В.Валуев, Т.П. Довгий.История православной культуры земли Смоленской. Учебное пособие для основной и старшей ступеней общеобразовательных школ, лицеев, гимназий. - Смоленск, 2002. Протопресвитер М.Польский. Новые мученики Российские. Джорданвилл, 1949. БД ПСТГУ " Новомученики и исповедники Русской Православной Церкви XX века" http://martyrs.pstbi.ru/bin/db.exe/no_dbpath/nopanel/ans/nm/...Ak* http://www.fond.ru/index.php?menu_id=370&menu_parent_id=0&pe...531 https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%B5%D1%80%D0%B0%D1%84%D0%B8%D0%BC_(%D0%9E%D1%81%D1%82%D1%80%D0%BE%D1%83%D0%BC%D0%BE%D0%B2) http://drevo-info.ru/articles/13671471.html http://www.voskres.ru/podvizhniki/angelina.htm

СПАСИБО ЗА внимание!

Предварительный просмотр:

Муниципальное бюджетное общеобразовательное учреждение

Лучесская основная школа им. В.Ф. Михалькова

НОВОМУЧЕНИКИ РОССИЙСКИЕ

Работу выполнила ученица 8 класса Кулинич Юлия

Руководитель: Бодунова Марина Владимировна

2016 год

НОВОМУЧЕНИКИ РОССИЙСКИЕ

Новомучениками в современной традиции Русской православной Церкви называют людей, пострадавших и погибших от рук безбожной власти за свою преданность вере в 20 веке. Среди них великое множество архиереев, священников и рядовых мирян, которые в годы Великой Российской смуты, начавшейся в 1917 году, пытались остановить кровопролитную гражданскую войну. Которые стремились спасти от разрушения и поругания храмы и монастыри, православные святыни. Новая власть, особенно в первые годы своего существования, с небывалой жестокостью распавлялись с духовенством и с теми из верующих, кто имел мужество поднять свой голос против Церкви. Многие из них были убиты, посажены в тюрьмы, отправлены в лагеря и ссылки.(слайд 2)

Собор новомучеников и исповедников Церкви Русской празднуется 7 февраля (25 января ), в случае совпадения этого числа с воскресным днем; в предшествующий этой дате воскресный день, если 7 февраля приходится на дни от понедельника до среды; в последующий этой дате воскресный день, если 7 февраля приходится на дни от четверга до субботы. Только в день празднования Собора новомучеников и исповедников Церкви Русской совершается память святых, дата смерти которых неизвестна.

В этот день Святая Церковь совершает поминовение и всех усопших, пострадавших в годину гонений за веру Христову. Поминовение это совершается по определению Священного Синода Русской Православной Церкви от 30 января 1991 года на основании решения Поместного Собора 1917–1918 годов.

На сегодня в лике Новомучеников и Исповедников Российских прославлено более двух тысяч человек. Это очень пёстрая по составу группа людей: мужчины и женщины, взрослые и дети, архиереи, священники, монахи, царская семья, дворяне, крестьяне, рабочие, писатели, учёные. Объединяет этих людей то, что они остались верны своей совести и Христу до конца. (слайд 3)

Остановимся лишь на нескольких именах.

Первомучеником русского духовенства стал царскосельский протоиерей Иоанн Кочуров. 30 октября 1917 года во время артиллерийского обстрела Царского Села большевиками, о. Иоанн участвовал в крестном ходе с особыми молитвами о прекращении междоусобной брани, во время которого произнёс проповедь, призывая народ к спокойствию. 31 октября (ст. ст.) (13 ноября н.ст.) 1917 года отряды большевиков вступили в Царское Село, и священники были арестованы. Отец Иоанн пытался протестовать, но получил несколько ударов по лицу, был отведён на царскосельский аэродром и там расстрелян на глазах своего сына-гимназиста.

Американский журналист Джон Рид в своей книге «Десять дней, которые потрясли весь мир» писал:

Я вернулся во дворец Совета в Царское в автомобиле полкового штаба. Здесь всё оставалось, как было: толпы рабочих, солдат и матросов прибывали и уходили, всё кругом было запружено грузовиками, броневиками и пушками, всё ещё звучали в воздухе крики и смех - торжество необычной победы. Сквозь толпу проталкивалось с полдюжины красногвардейцев, среди которых шёл священник. Это был отец Иоанн, говорили они, тот самый, который благословлял казаков, когда они входили в город. Позже мне пришлось услышать, что этот священник был расстрелян

В приложении к своей книге он же писал:

Есть и другая версия гибели отца Иоанна, озвученная собирателем сведений о пострадавшем духовенстве протопресвитером Михаилом Польским : «8 ноября 1917 года царскосельский протоиерей Иоанн Кочуров был подвергнут продолжительным избиениям, затем был убит путём волочения по шпалам железнодорожных путей». Однако она не подтверждается документами и воспоминаниями свидетелей.

По просьбе прихожан, 4 ноября был погребён в усыпальнице под Екатерининским собором.

4 декабря 1994 года был канонизирован как священномученик Архиерейским Собором Русской православной церкви .

В результате археологических раскопок на месте Екатерининского собора в 2006 году были обнаружены фрагменты человеческих костей, о чём, как об обретении мощей священномученика Иоанна, было объявлено в день празднования памяти святого - 13 ноября 2008 года , - когда останки, до того хранившиеся в алтаре Софийского собора в Пушкине , были вынесены для поклонения . (слайд 3)

25 января 1918 г. матросы расстреляли в Киеве митрополита Владимира - это был первый мученик из числа архиереев.

Вечером 25 января 1918 года к митрополиту, жившему в Киево-Печерской Лавре , пришли пять вооружённых солдат во главе с человеком, на голове которого была надета бескозырка , поэтому очевидцы приняли его за матроса . Ранее монахами Лавры, подстрекаемыми архиепископом Алексием, был пущен слух, что у митрополита хранятся деньги киевских храмов, и пришедшие требовали, чтобы он их отдал. Затем Владимира забрали из его покоев якобы для того, чтобы отвести к коменданту. Но вместо этого митрополита вывели из лавры через Всехсвятские ворота и зверски убили между валов Старой Печерской крепости, неподалеку от Никольской (впоследствии Лаврской) улицы.

Имевшаяся в лавре наёмная охрана - «специальная милиция» - набиралась из всяких проходимцев и не выполнила своих обязанностей по защите монастыря, чем фактически потворствовала разбойникам, чьё нападение заняло не больше 20-25 минут и было рассчитано исключительно на внезапность и решительность. Преступники очень спешили, опасаясь, что их разоблачат и схватят. Исполнявший в митрополичьих покоях послушание швейцара монах Фёдор подслушал обрывки разговора между Владимиром и пришедшими солдатами - речь шла о деньгах. По свидетельству очевидцев, в комнатах господствовал «полный хаос… всё ценное ограблено, в том числе и деньги, но сколько именно, неизвестно» . Нападавшие не смогли предвидеть лишь то, что все финансовые средства епархии и владыки (122 996 рублей и 278 419 рублей процентными бумагами) хранились не в монастыре, а в кассе Софийского митрополичьего дома. Неудача очень обозлила грабителей, что повлекло расправу с митрополитом. На теле убитого было найдено шесть пулевых отверстий и несколько колотых ран.

Свидетелями произошедшего были личные келейники, прислужники, секретарь Владимира и даже несколько высокопоставленных священнослужителей, в том числе прежний наместник Амвросий, епископ Прилуцкий, викарий Полтавской епархии и епископ Фёдор (Лебедев). Никто из них не оказал митрополиту никакой помощи. Более того, сохранилось воспоминание, что когда солдаты вели Владимира мимо Успенского собора, они столкнулись с большой группой монахов и паломников, но «все они отнеслись к уводу митрополита совершенно безучастно» , и на призыв какой-то богомолки заявили, что происходящее «не их и не её дело» .

29 января 1918 года для отпевания тело митрополита было перенесено в Великую Успенскую церковь Лавры. (слайд 5)

Вслед за святыми мучениками Иоанном и Владимиром последовали и многие другие.

Для Смоленской епархии , как и для всей Русской церкви, после большевистского переворота 1917 года, также наступили страшные времена.

Уже летом 1918 года в Смоленской губернии начинают закрывать храмы и преследовать духовенство.

22 августа в Вязьме был арестован бывший епископ Орловский и Севский Макарий (Гневушев), проживавший на покое в Иоанно-Предтеченском монастыре. 4 сентября 1918 года по обвинению в «организации белогвардейского восстания» расстрелян чекистами в пригороде Смоленска. По воспоминаниям его дочери, четырнадцать приговорённых к смерти были доставлены в пустынное место за Смоленском и построены спиной к свежевырытой могиле. Палач подходил к каждому и производил выстрел в лоб. Владыка, находясь в конце шеренги, с чётками горячо молился за каждого из казнимых. Он был застрелен последним.

Один из красноармейцев потом рассказывал, что когда он увидел, что этот тщедушный, седой «преступник» - лицо явно духовное, у него «захолонуло» сердце. И тут же Макарий, проходя мимо выстроившихся солдат, остановился напротив него и благословил со словами: «Сын мой, да не смущается сердце твое - твори волю пославшего тебя». Впоследствии этот красноармеец был уволен в запас по болезни. Незадолго до смерти он сказал своему врачу: «Я так понимаю, что убили мы святого человека. Иначе, как мог он узнать, что у меня захолонуло сердце, когда он проходил? А ведь он узнал и благословил из жалости...».

В 1981 году решением Архиерейского Собора Русской православной церкви заграницей канонизирован в лике священномученика со включением Собор новомучеников и исповедников Российских (без установления отдельного дня памяти) .

Причислен к лику святых новомучеников и исповедников Российских на Юбилейном Архиерейском соборе Русской православной церкви в августе 2000 году для общецерковного почитания. (слайд 6)

В этот же период, в условиях «красного террора», происходят аресты и убийства священнослужителей практически во всех районах Смоленщины.

Священномученик священник Владимир Преображенский

Владимир Григорьевич Преображенский родился в 1873 году в селе Троицкое Смоленской губернии. Известно, что священный сан он принял до 1917 года. Служил в одном из сельских храмов Смоленской области.

В 1929 году был арестован, Коллегией ОГПУ приговорен к 3 годам лагерного заключения. 22 августа 1936 года был вновь арестован. 9 февраля следующего года особым совещанием НКВД приговорен к 3 годам ссылки в Казахстан.
24 декабря 1937 года отца Владимира арестовали в ссылке. Во время обыска сотрудники НКВД нашли несколько написанных им стихов религиозного содержания («Сон ссыльного иерея» и «Дума старого пастыря в ссылке»). Священника обвинили в том, что он, «являясь участником контрреволюционной группы церковников, организовал нелегальный молитвенный дом, писал и распространял контрреволюционного содержания стихи, нелегально проводил религиозные обряды».Отец Владимир не признал себя виновным в «контрреволюционной работе», на допросе заявил, что его «арестовывали и ссылали только за веру».

Из протокола допроса священника Владимира Преображенского от 25 декабря 1937 г.:

Вы обвиняетесь в принадлежности к контрреволюционной группе церковников, принадлежа к которой, систематически проводили антисоветскую работу. Дайте ваши показания по этому вопросу.

Ни к какой контрреволюционной группе церковников я не принадлежал и считаю, что такой группы, как мне известно, вообще не существует.

Дайте показания о вашей прошлой контрреволюционной деятельности.

Я считаю себя виновным только в том, что я религиозный человек. Политически я целиком стою на платформе сов.власти. Никакой контрреволюционной работы я никогда не проводил и меня арестовывали и ссылали только за то, что я верю в Бога.

В квартире, где Вы квартировали, имело место проведение религиозных обрядов или нет?

Нет, ничего не проводилось.

Следствие располагает данными, что с приездом Вас в пос.Орловку оживилась религиозная деятельность среди население, и это оживление связано с вашей деятельностью. Дайте правдивые показания.

Я ничем не способствовал усилению религиозной деятельности в пос.Орловка. В квартире Тетерина Василия Матвеевича после моего приезда два раза собирались старухи и пели духовные стихотворения. Но я, немного послушав их пение, ушел из квартиры. Ушел также и во второй раз. Я слыхал, что так же собирались и пели и до моего приезда в Орловку.

При обыске у Вас изъяты Вам принадлежащие стихи контрреволюционного содержания. Кем они были написаны и для какой цели?

При обыске у меня изъяты три стихотворения, два из них "Сон ссыльного иерея" и "Дума старого пастыря в ссылке" написаны лично мною, "Орленок" списан - не знаю где. Я лично не нахожу, чтобы эти стихи были контрреволюционного содержания. Я писал о своих личных думах и переживаниях. Хранил их как собственные произведения, а "Орленок" как память о своем убитом сыне. Эти стихи никому я не распространял, если не сказать, что одно из них "Дума пастыря в ссылке" я послал своему старшему брату. Больше ничего показать не могу.

Священномученик был расстрелян 31 декабря 1937 года по приговору тройки УНКВД по Южно-Казахстанской области от 30 декабря. Погребен в общей безвестной могиле.

Причислен к лику новомучеников и исповедников Российских в августе года на Архиерейском соборе Русской Православной Церкви .

Архиепископ Серафим (в миру Михаил Митрофанович Остроумов .

С 1 ноября 1927 года - архиепископ Смоленский и Дорогобужский .

Арестован 11 ноября 1936 года, вместе с девятью другими священнослужителями обвинён в антисоветской пропаганде и в участии в деятельности контрреволюционной группы. Был приговорён к ссылке в Караганду , в которой пробыл полгода. Затем следствие по его делу было возобновлено, и и з лагеря архиепископа отправили этапом в последнее место его служения – Смоленск. Здесь местные власти (тройка при НКВД по Смоленской области) вынесли святителю смертный приговор . Священномученик расстрелян 8 декабря 1937 году в Катынском лесу около Смоленска. (слайд 8)

Храм Новомучеников и исповедников Российских в Смоленске - это высокая пятиглавая белая церковь на улице 25 сентября.
Свое название церковь получила в честь Святых новомученников и исповедников Церви Русской - группы святых Русской Православной церкви, погибших или подвергшихся гонениям после революции 1917 года.

Камень в основание храма Новомучеников и исповедников Российских был заложен в парке 1100-летия Смоленска 28 августа 1994 года, однако строительство затянулось на 7 лет... 25 сентября 2001 года храм во имя Новомучеников и исповедников Российских был торжественно освящен.

Пятиглавая каменная церковь в русско-византийском стиле построена по проекту смоленского архитектора Н.В. Хорчева. Синие с золотом купола белоснежного храма хорошо сочетаются с изумрудными гранитными плитами, украшающими основание церкви Новомученников. На первом этаже, под лестницей, ведущей к дверям храма, вынесен ритуальный магазин и помещение, где верующие могут набрать святой воды. Внутреннее помещение храма достаточно аскетично: пятиярусный золоченый резной иконостас на красном фоне и белые стены, без росписей, на которых расположены иконы, порой, достаточно редкие для нашего города - «Св. Пантилеймон», «Святые мученицы Вера, Надежда, Любовь и мать их София», «Св. Матрона» и др.
Церковь Новомучеников примечательна тем, что она стала первым храмом, возведенным в городе за 170 лет! В День памяти святых Новомучеников и исповедников Российских в феврале сюда приезжает много паломников.

(слайд 9)

Используемая литература и интернет – ресурсы.

• М.Ю. Андрицова, Д.В.Валуев, Т.П. Довгий.История православной культуры земли Смоленской. Учебное пособие для основной и старшей ступеней общеобразовательных школ, лицеев, гимназий. - Смоленск, 2002.
• Протопресвитер М.Польский. Новые мученики Российские. Джорданвилл, 1949.
• БД ПСТГУ "Новомученики и исповедники Русской Православной Церкви XX века"

Христианская Церковь на протяжении своего двухвекового существования доказывала свою верность Богу. Лучшим доказательством является человеческая жизнь. Ни богословские работы, ни красивые проповеди, ничто не доказывает истинность религии так, как человек, который готов отдать свою жизни ради нее.

Живя в современном мире, где каждый может свободно исповедовать свою веру, высказывать свое мнение, сложно представить, что всего лишь сто лет назад это могло привести к расстрелу. 20 век оставил в истории России и Русской Церкви кровавый след, который никогда не будет забыт и навеки останется примером того, к чему может привести попытка государства получить тотальный контроль над обществом. Тысячи людей были убиты только потому, что их вера была неугодна властям.

Кто такие Новомученики и исповедники Российские

Основная христианская конфессия Российской Империи - православие. После революции 1917 года представители веры были одними из тех, кто подвергся коммунистическим репрессиям. Именно из этих людей и произошел впоследствии сонм святых, который является сокровищем для Православной Церкви.

Происхождение слов

Слово «мученик» имеет древнегреческое происхождение (μάρτυς, μάρτῠρος) и переводится как «свидетель». Мучеников почитали святыми с самого начала христианства. Это люди были тверды в своей вере и не хотели отречься от нее даже ценной собственной жизни. Первый христианский мученик был убит около 33-36 года (Первомученик Стефан).

Исповедники (греч. ὁμολογητής ) - это те люди, которые открыто исповедуют, т. е. свидетельствуют о своей вере даже в самые сложные времена, когда эта вера запрещена государством или не соответствует религиозному убеждению большинства. Они также почитаются святыми.

Значение понятия

Те христиане, которые были убиты в 20 веке во время политических репрессий, носят название новомучеников и исповедников Росийских.

Мученический чин разделяется на несколько категорий:

1. Мученики - христиане, отдавшие жизнь за Христа.
2. Новомученики (новые мученики) - это люди, которые пострадали за веру сравнительно недавно.
3. Священномученик - человек в священническом сане, который принял мученическую смерть.
4. Преподобномученик - монах, который принял мученическую смерть.
5. Великомученик - мученик высокого рода или сана, который претерпел великие мучения.

Для христиан принять мученическую смерть является радостью, так как умирая, они воскрешают для вечной жизни.

Новомученики России

После прихода большевиков к власти, их главной целью было ее сохранение и устранение врагов. Врагами они считали не только структуры, напрямую нацеленные на свержение советской власти (белая армия, народные восстания и пр.), но и людей, не разделяющих их идеологию. Поскольку марксизм-ленинизм предполагал атеизм и материализм, то православная Церковь как самая многочисленная сразу стала их противником.

Историческая справка

Поскольку духовенство имело авторитет среди людей, оно могло, как думали большевики, натравить народ на свержение власти, а значит, представляли угрозу для них. Сразу после октябрьского восстания начались гонения. Так как большевики не укрепились окончательно и не хотели, чтобы их правительство выглядело тоталитарным, устранения представителей Церкви не обусловливалась их религиозными убеждениями, а представлялась в виде наказания за «контрреволюционную деятельность» или за другие выдуманные нарушения. Формулировка подчас была абсурдна, например: «затягивал церковную службу с целью срыва полевых работ в колхозе» или «он умышленно придерживал у себя разменную серебряную монету, преследуя цель подрыва правильного денежного обращения».

Ярость и жестокость, с которой убивались ни в чем не повинные люди, иногда превосходила ту, что была у римских гонителей в первые века.

Вот только несколько таких примеров:

• епископа Соликамского Феофана на глазах у народа на сильном морозе раздели, привязали палку к волосам и опускали в прорубь до тех пор, пока он не покрылся льдом;
• епископа Исидора Михайловского посадили на кол;
• епископа Серапульского Амвросия привязали к хвосту лошади и пустили ее вскачь.

Но чаще всего применялся массовый расстрел, а убитых закапывали в братских могилах. Такие могилы обнаруживаются до сих пор.

Одним из мест для расстрела был Бутовский полигон. Там были убиты 20 765 человек, из них 940 - священнослужители и миряне Русской Церкви.

Список

Весь собор новомучеников и исповедников Церкви Русской перечислить невозможно. По некоторым оценкам, к 1941 году было убито около 130 тысяч священнослужителей. К 2006 году канонизировано 1701 человек.

Это лишь малый список мучеников, пострадавших за православную веру:

1. Священномученик Иван (Кочуров) - первый из убитых священников. Родился 13 июля 1871 года. Служил в США, вел миссионерскую деятельность. В 1907 году переехал обратно в Россию. В 1916 г. назначен на служение в Екатерининском соборе Царского Села. 8 ноября 1917 г. скончался после продолжительных избиений и волочения по шпалам железнодорожных путей.
2. Священномученик Владимир (Богоявленский) - первый из убитых архиереев. Родился 1 января 1848. Был митрополитом Киевским. 29 января 1928 г., будучи в своих покоях, был вывезен матросами и убит.
3. Священномученик Павел (Фелицын) родился в 1894 г. Служил в селе Леоново Ростокинского района. Был арестован 15 ноября 1937 г. Обвинен в антисоветской агитации. 5 декабря приговорен к 10 годам работы в исправительно-трудовом лагере, где скончался 17 января 1941 г.
4. Преподобномеченик Феодосий (Бобков) родился 7 февраля 1874 г. Последнее место служения - храм Рождества Богородицы села Вихорна Михневского района. 29 января 1938 г. арестован и 17 февраля расстрелян.
5. Священномученик Алексий (Зиновьев) родился 1 марта 1879 г. 24 августа 1937 года отец Алексий был арестован и заключен в Таганскую тюрьму в Москве. Был обвинен в том, что проводил службы в домах людей и вел антисоветские беседы. 15 сентября 1937 г. расстрелян.

Надо отметить тот факт, что зачастую на допросах они не признавались в том, чего не делали. Обычно говорили, что никакой антисоветской деятельностью не занимались, но это не имело никакого значения, потому что допросы были чисто формальными.

Говоря о мучениках 20 века нельзя не упомянуть Святителя Тихона, Патриарха Московского (19 ян­ва­ря 1865 -23 мар­та 1925 г.). Он не прославлен в лике мучеников, но жизнь его была мученической потому, что патриаршее служение выпало на его плечи в эти тяжелые и кровавые годы. Его жизнь была полной трудностей и страданий, самое большое из которых - знать, что вверенную тебе Церковь уничтожают.

Семья Императора Николая также не канонизирована как мученики, но за их веру и достойное принятие смерти Церковь почитает их святыми страстотерпцами.

День памяти новомучеников и исповедников Российских

Еще на архиерейском соборе 1817-1818 гг. постановили совершать память всех усопших, пострадавших в гонениях. Но на тот момент канонизировать никого не могли.

Русская Православная Церковь за границей первая сделала шаг на их прославление 1-го ноября 1981 г., и назначила дату празднования 7 февраля, если этот день совпадает с воскресением, если нет - то в ближайшее воскресение. В России их прославление совершилась на Архиерейском Соборе 2000 г.

Традиции празднования

Православная Церковь все свои праздники отмечает Святой Литургией. В день празднования св. Мучеников это особенно символично потому, что за Литургией переживается жертва Христа, и в то же время вспоминается жертва мучеников, отдавших жизнь за Него и за святую православную веру.

В этот день православные христиане вспоминают с горечью о тех трагических событиях, когда русская земля была пропитана кровью. Но утешением для них является то, что 20 век оставил Русской Церкви тысячи святых молитвенников и заступников. А когда их спрашивают, кто такие новомученики, они могут просто показать старые фотографии своих родственников, погибших в гонениях.

Видео

В этом видео представлен слайд из фотографий новомучеников.

«Русская Голгофа» - фильм про подвиг Святых двадцатого века.

Гонение окончится, и Православие снова восторжествует. Сейчас многие страдают за веру, но это - золото очищается в духовном горниле испытаний. После этого будет столько священномучеников, пострадавших за веру Христову, сколько не помнит вся история христианства» (9, С. 347). Эти слова сказал в 1937 г., незадолго до своего расстрела, священномученик митрополит Серафим (Чичагов), и они были пророческими.

Действительно, с наступлением свободы Православная Церковь канонизировала около 1800 новомучеников - и в их числе самого митрополита Серафима. Это были подлинные герои XX века, великаны духа, молитвам которых мы обязаны всему доброму, что имеем сейчас. Даже со стороны, внешние люди, отмечали величие их подвига.

Так, А. И. Солженицын, который попал в лагерь неверующим человеком, позднее в своем «Архипелаге» писал: «Христиане шли в лагеря на мучение и смерть - только чтоб не отказаться от веры! Они хорошо знали, за что сидят, и были неколебимы в своих убеждениях! Они единственные, может быть, к кому совсем не пристала лагерная философия и даже язык… И женщин среди них - особенно много… За просвещенным зубоскальством над православными батюшками и мяуканьем комсомольцев в пасхальную ночь, - мы проглядели, что у православной Церкви выросли все-таки дочери, достойные первых веков христианства. Христиан было множество, этапы и могильники, этапы и могильники, - кто сочтет эти миллионы? Они погибли безвестно, освещая, как свеча, только в самой близи от себя. Это были лучшие христиане России… И как сохранились в лагере (уж мы видели не раз) истые религиозные люди?.. Твердость, не виданная в XX веке! И как нисколько это не картинно, без декламации. Как не позавидовать этим людям?»

В этой статье мы попытаемся кратко раскрыть величие подвига этих людей.

Существуют некоторые стереотипные представления о мученичестве, которые мешают должным образом осознать и оценить подвиг новомучеников. Например, некоторые люди считают, что мучеником можно назвать лишь того, кто погиб от руки гонителей, прямо декларирующих, что убивают его именно за христианские убеждения. Если же убийцы говорят, что убили его по каким-либо другим причинам, например, за преступления против государства, то это уже и не мученичество.

При поверхностном взгляде это может казаться убедительным, однако здесь кроется ошибка. Ведь такая постановка вопроса предполагает, что мученика делают мучеником не его слова и дела и состояние духа перед лицом смерти, мужество и верность Христу, а намерения его убийцы, и что судить об этих намерениях будто бы следует по словам самих убийц.

Подобный подход несостоятелен и сам по себе, потому что нигде в церковном предании мы не найдем, чтобы Церковь, при определении мученического подвига, прерогативу в этом отдавала бы свидетельству мучителей. Несостоятелен он и исторически. Да, в древности бывало, что сами убийцы и гонители прямо декларировали, что они преследуют человека ни за что иное, как за то, что он христианин, - как гласил один из эдиктов Диоклетиана: «да погибнет имя христиан». В Римской империи христианство было вне закона и являлось государственным преступлением. В советское время христианство формально не было запрещено и поэтому нужно было искать другую форму для преследований.

Если посмотреть на то, как объясняли свои действия вдохновители убийства Христа, то в их словах мы увидим ту же самую риторику о политической неблагонадежности и преступлении против государственной власти: «если отпустишь Его, ты не друг кесарю; всякий, делающий себя царем, противник кесарю» (Ин. 19:12).

В этом русле шли и гонители XX века. Они старались оформить свое черное дело так, чтобы оно не выглядело как гонения по религиозному признаку, для чего обвинения новомучеников оформлялись как преследования за государственные преступления. Поэтому, например, в делах самые часто повторяемые словосочетания: «враг народа», «контрреволюционная деятельность», «противодействие мероприятиям советской власти» и т. п.

О том, как именно коммунисты умудрялись инкриминировать христианам разнообразные «государственные преступленья», можно получить представление, обратившись к житиям новомучеников. Ниже мы приведем несколько реальных примеров, закончившихся тюремными сроками, а иногда и расстрелами.

Священномученик Матфей (Александров) был бессребреником и за требы денег не брал, и вообще о деньгах говорил пренебрежительно. Когда его арестовали, то на основании этого обвинили, что он «в церкви ведет контрреволюционную пропаганду против советских денег и отказывается их брать»

(23, С. 485). Священномученика Михаила (Самсонова) обвинили в том, что он колокольным звоном хотел «отвлечь избирателей от участия в выборах» и что он «отдельных активистов села вовлекал в Церковь через опаивание водкой» (20, С. 20). Священномученика Петра (Рождествина) обвинили в том, что он подолгу служил, и тем самым будто бы «затягивал церковную службу с целью срыва полевых работ в колхозе» (18, С. 127). При аресте священномученика Илии (Бенеманского) ничего компрометирующего не обнаружили, но нашли сорок пять рублей мелкой серебряной монетой и на основании этого обвинили священника в том, что «он умышленно придерживал у себя разменную серебряную монету, преследуя цель подрыва правильного денежного обращения» (10, С. 572).

Священномученику Константину (Некрасову) поставили в вину то, что он, отмечая в календаре числа по старому стилю, случайно поставил цифру «8» на фотографию Сталина, что было расценено как «враждебное отношение к советской власти и руководителям партии» (14, С. 209). Узнав, что священномученик Димитрий (Остроумов) давал некоторым прихожанам лекарства, его обвинили в том, что он «занимался нелегальным лечением больных» (5, С. 179).

Про священномученика Иоанна (Покровского) сказали, что его дом посещают странствующие священники, и что будто бы в результате этого была занесена заразная болезнь, поразившая колхозных лошадей и свиней (14, С. 52).

Преподобноисповедник Рафаил (Шейченко), говоря на проповеди о жизни преподобного Иоанна Дамаскина при дворе халифа, сказал, что «мы не можем представить себе той восточной древней роскоши, которой окружали себя… восточные правители». И эта фраза была поставлена ему в вину, когда следователь заявил: «В этой своей проповеди вы, сравнивая жизнь Иоанна с советской действительностью, высказывали клеветнические измышления на материальное благосостояние трудящихся в СССР» (3, С. 206).

Как нетрудно видеть, обвинения эти носят явно надуманный характер и являются лишь прикрытием подлинного стремления советской власти: уничтожить Церковь, лишить ее священства и монашества под любым предлогом. Мы намеренно привели столь много примеров, чтобы стало видно, что речь идет не об исключениях, а о систематическом явлении. Реальность заключалась в том, что арестовывались в то время все подряд - и предатели, сотрудники НКВД, и отреченцы, и те, кто снял сан, но продолжал служить (иногда по распоряжению органов), и те, кто сам выступал лжесвидетелем. Обвинения, предъявляемые им, являлись ложными, но лишь те показали себя христианами, чья совесть была чиста, и кто не согласился с наветами. Как указывал священномученик Григорий (Раевский): «Если нас задумают посадить, то посадят и найдут материалы для обвинения, несмотря ни на какие законы» (10, С. 209).

Относиться всерьез к этим трафаретным, тенденциозным, наспех составленным обвинениям в адрес новомучеников - означает верить сознательно возводимой на них лжи. А если, восприняв эти обвинения за чистую монету, начать сомневаться в мученическом венце пострадавших - то цель, ради которой эта ложь возводилась, будет достигнута. Священномученику Николаю (Кобранову) во время допроса следователь прямо сказал об этом, заметив с усмешкой: «Не беспокойтесь, святым вас не сделаем» (6, С. 275). Священномученику Варсонофию (Лебедеву), епископу Кирилловскому, когда вели его на расстрел, конвоиры-красноармейцы говорили, издеваясь: «Не торопись, успеешь попасть в Царство Небесное!» А когда возвращались после расстрела, сказали бегущим навстречу прихожанам: «Бегите, бегите! Через три года мощами объявится!» (12, С. 219–223).

В отличие от древних гонителей-иноверцев, коммунистические гонители XX века в России получили воспитание в православной среде, и они знали, что такое для Церкви - мученик. Это, впрочем, касается больше первых послереволюционных лет. В 1937 г. пришло уже новое поколение следователей, зачастую совершенно незнакомых с церковными реалиями.

Возвращаясь к теме обвинений, стоит указать и совсем циничные случаи, подобные тому, что сотворили со священномучеником Василием (Преображенским), который был арестован и осужден на десять лет лагерей за «клевету на политику советского правительства». В качестве «клеветы» ему инкриминировали сказанные прихожанам слова: «Советская власть арестовывает виновных и невиновных и сажает в тюрьму ни за что, вот и меня задержат тоже, осудят и посадят» (7, С. 125).

Нередко следователи предъявляли православным традиционные для того времени обвинения. Так, священномученика Виктора (Киранова) с группой священников обвинили в подготовке теракта - будто бы они собирались в день выборов отравить колодцы (24, С. 148).

Священномученика Сергия (Покровского) в 1937 г. обвиняли в том, что он, «проводя систематически контрреволюционную агитацию, в беседах с гражданами восхвалял Гитлера и фашистскую Германию» (14, С. 157), а священномученика Николая (Запольского) - в том, что он будто бы говорил: «скоро из Италии придет папа Римский, он установит свою власть и всех коммунистов в ад загонит… скоро придет папа Римский, он покажет, как крестьян мучить» (13, С. 133).

Отношения новомучеников к обвинениям, выдвигаемым против них коммунистической властью, хорошо выражают строки, написанные священномучеником Сергием (Гортинским) на листе допроса: «Обвинение предъявленное я не признаю, ибо это явная ложь» (11, С. 283). «За собой вины против советской власти никакой не знаю» (13, С. 237), - свидетельствовал перед следователем священномученик Сергий (Бажанов). А священномученик Сергий (Флоринский) в конце допросного листа написал: «Считаю одно: вина моя в том, что я священник, в чем и расписываюсь» (21, С. 23).

«Виновным себя не признаю» - эти слова проходят красной нитью через все протоколы допросов новомучеников Церкви Русской.

Мученики не соглашались признаваться в тех преступлениях, которые им приписывали гонители, потому что такое согласие было бы формой лжесвидетельства. Такой отказ требовал большого мужества, поскольку, как правило, в процессе следствия у подсудимых пытались выбить признание побоями и пытками, так что некоторые мученики даже не доживали до приговора, умирая от травм, полученных в кабинете следователя, как, например священномученик Василий (Канделябров).

К твердым и непреклонным заявлениям новомучеников об их невиновности советские суды и следственные органы относились без особого внимания, но для Церкви свидетельство самих мучеников о себе приобретает решающее значение, так как подтверждает их верность Христу, их отказ нарушить заповеди, покривить душой, к чему подталкивали гонители.

Относительно периода советской власти могут заметить: ведь тогда репрессиям подвергалось не только духовенство. Точно так же арестовывали тех, кто при прежнем режиме занимал офицерские чины в полиции и армии, тех, кто публично критиковал марксизм, и вообще всех, кого подозревали в политической неблагонадежности. Их также пытали, бросали в тюрьмы, казнили, и некоторые из них проявляли при этом большое мужество и выдержку. Разве означает это, что всех их тоже нужно канонизировать?

Не означает, потому что мучеником в православном понимании становится не всякий, кто пострадал и был несправедливо убит, но только тот, кто проявил на этом пути искреннюю веру, предпочитая лучше умереть, чем повредить душе лжесвидетельством.

Святые отцы говорят, что «Бог ценит дела по намерениям их» (прп. Марк Подвижник. Слова, 1.184) и что «во всех наших делах Бог смотрит на намерение, - делаем ли мы это ради Него, или ради какой-либо иной причины» (прп. Максим Исповедник. Главы о любви, 2.36).

Иными словами, нравственное и духовное достоинство поступка определяется по тому намерению, с которым он совершается. Так, христианская милостыня отличается от гуманистической филантропии именно тем, что творится во имя Христа и ради Христа, хотя внешне может выглядеть одинаково - люди и в том и в другом случае дают свои деньги нуждающимся. Христианское целомудрие отличается от полового воздержания, совершаемого в силу психологических или физиологических причин, именно тем, что творится ради Христа, то есть ради исполнения Его заповедей, - хотя формально мы видим одно и то же уклонение человека от блуда. Пост отличается от вегетарианства именно тем, что совершается ради Христа, в память о Нем и в подражание Его посту. Вегетарианец, воздерживаясь от животной пищи, не посвящает это воздержание Христу, не ожидает от Него награды, и, соответственно, не получает никакой духовной пользы от своего воздержания ни в этой жизни, ни в будущей, хотя, конечно, может получить временную телесную и душевную пользу.

Так и мученичество именно посвящением Христу отличается от всякой мужественной и героической смерти: «ибо кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия, тот сбережет ее» (Мк. 8:35).

Была определенная логика в том, кого коммунистическая власть выбирала на роль жертв. Бывших полицейских и армейских хватали отчасти в порядке мести, как врагов, с которыми еще недавно было вооруженное противостояние, а отчасти ради того, чтобы обезопаситься от людей, которые в силу своей подготовки могли бы возглавить восстание.

Интеллигенцию преследовали ради того, чтобы заставить замолчать умных критиков, которые могли бы дать идеологическое обоснование свержению нового режима. Сказанное выше в той или иной степени относится и к другим категориям репрессированных, за исключением случайных жертв.

Но это не относится к духовенству. Его нельзя было упрекнуть в нелояльности, за исключением того периода Гражданской войны, когда власть переходила из рук в руки и священнослужитель сам мог определяться, какую власть считать законной. Как известно, Церковь, следуя заповеди «повиноваться и покоряться начальству и властям» (Тит. 3:1), сохраняла лояльность к коммунистической власти (как и к любому другому режиму, в котором ей приходилось существовать) и своих чад призывала к повиновению, а не к мятежу. Да, имели место случаи открытой критики действий властей со стороны тех или иных священнослужителей, но не это было подлинной причиной арестов, потому что репрессии затрагивали не только тех, кто критиковал.

Можно привести пример священномученика Петра (Петрикова), свидетельствовавшего на допросе: «Я всегда исполнял все касавшиеся меня законоположения, - не знаю ни одного случая нарушения мною таковых. Пользуюсь свободой верить во что мне угодно, по основному закону страны - конституции… Церковь - «не от мира сего». Мои интересы - интересы чисто духовные: получение благодати и приобретение совершенств, которыми обладает Бог, в Которого верю. Вопросами политики никогда не занимался и в политических вопросах не разбираюсь. Власти подчиняюсь по совести и готов пожертвовать для нее всем, чем только могу, если это будет нужно. Только верой в Бога не могу пожертвовать никому» (4, С. 191).

То, что таких людей хватали, сажали и расстреливали, означает, что делали это именно ради того единственного, чем они не могли пожертвовать.

В своих антирелигиозных гонениях коммунисты преследовали даже тех, кто совершенно не мог представлять для них угрозы. Например, священномученик митрополит Серафим (Чичагов) к моменту ареста был уже давно на покое, ему шел восемьдесят пятый год, он был прикован к постели - при аресте его вынесли на носилках и в машине «скорой помощи» доставили в Таганскую тюрьму, а затем осудили и расстреляли. Также и священномученик архиепископ Алексий (Бельковский) по болезни не мог самостоятельно передвигаться, ему было девяносто пять лет, когда за ним пришли сотрудники НКВД и вынесли его на простыне.

Разве есть какая-либо рациональная необходимость в том, чтобы разыскивать и тащить в тюрьму давно отошедших от дел и доживающих последние дни больных стариков? Они не были правящими архиереями, нигде не выступали, ничего не издавали, не вели никакой публичной деятельности, а по причине телесной немощи даже не совершали богослужений. Какую угрозу они представляли для советской власти? Чем могли повредить ей? Очевидно, что единственной причиной их преследования было то, что они принадлежали к числу служителей Церкви Христовой.

Коммунисты воспринимали религию как соперничающую идеологию, существование которой препятствует поголовному распространению их безбожного учения. Именно потому они с ней боролись разными способами, один из которых - репрессии и убийства наиболее видных священнослужителей, монахов и мирян. Таким образом, их преследовали именно за веру, хотя и пытались замаскировать это обвинениями политического, а то и уголовного характера.

Впрочем, сохранились свидетельства о том, что иногда гонители и не скрывали того, что преследуют именно за веру. Священноисповедник Зиновий (Мажуга) рассказывал: «В 1936 году меня арестовали и, не предъявив никакого обвинения, несколько месяцев продержали в ростовском распределителе. Однажды я спросил следователя: «В чем же состоит моя вина, какое предъявляют мне обвинение?» Следователь молча указал на мою рясу» (2, С. 47). А когда благочестивый крестьянин Дмитрий Клевцов в 1929 году попал под суд, на суде спросили, знает ли он, за что его судят. Дмитрий ответил, что, мол, кому-то не понравился. Тогда судья сказал откровенно: за веру и прежнюю зажиточность. «Откажись от веры, вступи в колхоз, и мы судить тебя не будем. Дадим работу, даже сделаем начальником небольшой коммуны, будешь руководить». На это Дмитрий ответил: «За веру судите? Я всегда готов к суду» (24, С. 194).

Звучали, конечно, и другие обвинения: священномученику Владимиру (Лозина-Лозинскому) предъявили обвинение за служение панихид с поминовением царя-страстотерпца Николая II. Мученика Иоанна (Емельянова) обвиняли в том, что он «в контрреволюционных целях прославлял могилу умершего иеромонаха Аристоклия, организовывал на нее паломничества» (14, С. 202). Священномученику Димитрию (Плышевскому) инкриминировали участие в «повстанческой шпионский организации» (15, С. 68). Преподобномученицу Ирину (Фролову) арестовали по обвинению в сопротивлении мероприятиям советской власти на селе. Мученика Иоанна (Малышева) обвинили в «систематическом ведении контрреволюционной фашистской агитации» (15, С. 95). Мученику Никифору (Зайцеву), как и многим другим, предъявили трафаретное обвинение в агитации против колхозов, как якобы «антихристова предприятия», даже не обратив внимания на то, что сам мученик являлся колхозником.

Например, мученица Ольга (Кошелева) на вопрос следователя: «О том, что советская власть безвинно арестовывает духовенство, закрывает церкви без согласия на то верующих, вы говорили?», - смело ответила: «Да, я это говорила; и сейчас, видя, как безвинно арестовали меня, еще раз говорю, что советская власть безвинно арестовывает духовенство и верующих» (16, С. 346). А преподобномученику Варфоломею (Ратных) следователь зачитал показания свидетеля, который слышал от святого Варфоломея слова: «Да, все плачет, плачет мир, и будет еще плакать», и поинтересовался: «Отчего же плачет мир?» Святой сказал: «От скорби, приключенной ему советской властью», но не признал это контрреволюционной агитацией: «ведь это же сущая правда, говорю, что есть, что вижу» (25, С. 257).

Можно привести еще примеры из допросов новомучеников: «Врагом советской власти я не являюсь… но являюсь противником антихристианской политики советской власти, а равно и материализма, как отрицающего идею религии» (священномученик Владимир (Пищулин). 15, С. 401); «учение материалистическое не признаю в корне и считаю его своему мировоззрению враждебным. Поэтому я не согласен с действиями коммунистической партии в нашей стране, когда она навязывает свое мировоззрение другим гражданам, мыслящим по-другому» (священномученик Владимир (Сперанский). 6, С. 140); «на все мероприятия советской власти я смотрю как на гнев Божий, и эта власть есть наказание для людей… нужно молиться Богу, а также жить в любви, - только тогда мы от этого избавимся» (преподобноисповедникСевастиан (Фомин). 17, С. 82).

Есть люди, которым кажется, что будто бы нельзя называть мучениками тех пострадавших христиан, которые выражали явное несогласие с коммунистической идеологией, критиковали ее, равно как и антицерковную политику коммунистической власти. Таким людям кажется, что в этом случае священнослужители пострадали не за Христа, а за свою политическую деятельность, и якобы потому быть святыми не могут. Мол, если бы они просто служили Литургию, то никто бы не стал их арестовывать, сажать в тюрьмы, расстреливать.

Это взгляд, чуждый Церкви. Он был бы отчасти справедлив, если бы речь шла о критике тех политический действий власти, которые не имеют отношения к религии. Но ведь новомученики говорили не об этом - они критиковали безбожную идеологию и антирелигиозные мероприятия власти. И тем самым они исполняли свой пастырский долг, точно так же, как и мученики древних времен.

Вот, например, во II веке был арестован и приведен на суд святой мученик Аполлоний. В присутствии множества свидетелей префект Терентий указывает святому на то, что согласно законам империи и указу императора нужно «принести жертву богам» и «поклясться Фортуною самодержавного Коммода». А святой на это отвечает, что «великое бесчестие падать ниц пред ничтожными тварями, и было бы низким раболепством боготворить то, что не стоит того», и что «глупцы были те, которые изобрели их и еще более неразумны те, которые боготворят и чтут их» (Апология, 16). Когда префект спросил: «Разве ты не знаешь, что по определению сената совсем не полагается быть христианам?», мученик ответил: «Определение сената не может отменить определения Бога. Ибо насколько люди легкомысленно ненавидят и убивают тех, которые делают добро, настолько во многих отношениях люди стоят далеко от Бога» (Апология, 24).

Это что, разве не критика распоряжений правительства? Разве не прямое неподчинение власти и ее законам? Разве не явное выступление против идеологических основ государственного строя?

А когда другой святой того же века - Аристид - в своей апологии пишет императору языческой империи о том, что язычники «допустили смешные, глупые и нечестивые утверждения, называя несуществующих богов согласно своим лукавым вожделениям», - это что, разве не критика государственной идеологии?

И опять же, когда святой Иустин Мученик в своей второй апологии пишет римскому сенату, протестуя против гонения на христиан, как против того, что «безрассудно делается вашими правителями повсюду»; указывает, что «злые демоны, всегда враждующие против нас, настраивают таких правителей, как бы беснующихся, подвергать нас смерти», и называет таких правителей «беззаконными» - это разве не могло быть расценено язычниками как «враждебное отношение к власти и руководителям» и как «противодействие мероприятиям власти»?

Святые подчинялись власти, не устраивали против нее восстаний, платили налоги, исполняли предписанные законы, - но они не могли молчать о том, что насаждаемая безбожным государством идеология есть ложь, а проводимое гонение против Церкви - грех и беззаконие. И это делали как древние мученики, жившие среди язычников, так и новомученики, жившие под коммунистическим игом (конечно, при том различии, что в Римской империи первых трех веков христианство было официально запрещено, а в СССР такого запрета не было).

Конечно, не стоит впадать в другую крайность и отождествлять мученичество с политическим диссидентством. Отношение к политике в целом у мучеников могло быть разным, до известной степени могло варьироваться и отношение к коммунистической власти - от резкого неприятия до спокойного терпения. По понятным причинам не могло быть только искреннего согласия, ибо, как заметил на допросе преподобномученик Леонтий (Стасевич), «если священник попадет под влияние коммунистов, под влияние материалистических убеждений, он уже не будет священнослужителем» (15, С. 422).

Мученичество определяется не в зависимости от политических взглядов пострадавшего, а от его верности Христу. Увидеть эту верность можно, глядя на то, как страдальцы проходили все этапы крестного пути, и насколько христоподобны были они в каждый из этих этапов.

Некоторые думают, что крестный путь мучеников и исповедников начинался с их ареста, но в действительности он начинался еще раньше. Быть может, так нельзя сказать про все время советской власти, но, по крайней мере, это справедливо для периодов особо сильных гонений.

Уже для того, чтобы просто добросовестно служить в то время, когда и государство и значительная часть общества к тому, что ты делаешь, относится резко негативно и презрительно, когда то и дело приходят известия об арестованных священниках, осужденных, расстрелянных, - нужно немалое усилие над собой, чтобы не допустить помыслов о снятии сана или хотя бы о бегстве.

Из-за лишения прав, отнятия имущества и обложения чудовищными поборами семьи почти всех священников жили в нищете, особенно многодетные. Чтобы доставить им хоть какое-то пропитание, многие отцы, особенно сельские, должны были жить в каторжном труде, например, священномученик Александр (Соловьев), который вместе со своей семьей жил в страшной нужде. Не хватало средств на пропитание, и отец Александр с детьми ходил в лес собирать грибы и заготавливать ивовое корье, которое они меняли на хлеб. При этом у священника всегда был выбор - его готовы были принять счетоводом в колхоз, если он откажется от сана, на что он сказал: «Этого я сделать не могу. Я поставлен Богом и должен служить Богу» (13, С. 245).

Дочь священномученика Александра (Парусникова) вспоминала один из обычных случаев тех лет: она идет с отцом по улице, держа его за руку, а люди, идущие навстречу, оборачиваются и плюют священнику вслед. Отец, почувствовав переживания дочери, спокойно сказал ей: «Ничего, Танюша, это все в нашу копилку» (13, С. 124). Ему же сотрудники НКВД, вызвав для беседы, говорили: «Уходи из церкви, ведь у тебя десять детей, а ты их не жалеешь». - «Я всех жалею, но я Богу служу и останусь до конца в храме» (13, С. 127).

Вскоре после первых лет революции священники в Советской России вполне осознали, в каких условиях они теперь живут и какая угроза над ними висит ежечасно. Многие тогда жили как священномученик Иаков (Маскаев) - он заранее завел себе сумку, в которой было собрано все необходимое на случай ареста. Некоторые загодя отсылали семьи в другие места и жили отдельно, чтобы не повредить им, как поступили священномученик Николай (Лебедев) и священномученик Иоанн (Беликов).

Разве такая решимость и такие жертвы, приносимые еще до ареста, не свидетельствуют о великой преданности новомучеников Христу? Может быть, это еще не исповедничество, но, безусловно, первый шаг к нему.

Они знали, что их ожидает, многие могли убежать, а некоторым это даже настоятельно предлагали друзья и близкие. Священномученика Сергия (Кроткова) заранее предупредили о грозящем аресте, но он невозмутимо продолжал служить в храме, отвергая предложения родственников спастись бегством. «Что же, - сказал он им, - прихожане придут молиться, а я окажусь дезертиром, предавшим Бога и паству?» Так и служил до самого ареста, за которым последовал расстрел. А священномученик Феодор (Недосекин) на такие предложения отвечал: «Хоть день, да мой - и пред престолом Божиим!»

Разве не сияет в этих поступках свет христоподобного мужества и самопожертвования? Разве не видно в них сознательного выбора в пользу верности Церкви Христовой и своему служению, а в этом выборе разве не видно, что для сих страдальцев служение Христу значило больше, чем собственная жизнь? И если даже мир восхищается воинами, которые, несмотря на смертельную опасность, остаются на посту и исполняют свой долг, то как не восхититься подвигом этих воинов Христовых и не воздать ему должное?

Если требовалось мужество даже просто для того, чтобы в те времена остаться честным и добросовестным пастырем, то насколько больше требовалось мужества для того, чтобы явно возвысить свой голос в защиту веры и Церкви?

Может быть, для современных людей это уже не так очевидно, но публично сказать или написать слово против действий власти в то время - совсем не то же самое, что сказать или написать сейчас. Особенно если это слово исходит от человека в рясе. Конечно, мученики догадывались, что безбожники не оставят это без последствий. Можно вспомнить поступок священномученика Димитрия (Овечкина), который согласился идти на публичный диспут с лектором-атеистом, хотя близкие отговаривали и предупреждали, что после этого его арестуют. Но святой Димитрий пошел и отстаивал христианскую веру, а затем действительно был арестован и осужден.

В упомянутых примерах мы видим то, что можно видеть во всех православных мучениках всех времен - ревность о вере и отсутствие страха перед людьми. Они показывают, что для этих страдальцев любовь к правде Божией была дороже своей жизни. Это - исповедничество еще до ареста.

Следующий этап крестного пути - арест и следствие. Для неподготовленного человека даже обычное психологическое давление при допросах - немалое испытание, но в коммунистическом делопроизводстве психологическим давлением дело не ограничивалось, и в ход шли откровенные издевательства, избиения и пытки. Следователи, скрывая подлинные причины ареста, находили ложных свидетелей, фабриковали улики, но самое главное - пытались заставить подсудимых признаться в вымышленных преступлениях против государственной власти.

В определенные периоды широко практиковались пытки. Дочь священномученика Александра (Ильенкова) вспоминала, что однажды подсмотрела, как ее отца выводят после допроса: «У него был разбит весь лоб, и он еле переставлял ноги. Как потом мы узнали, пытки проводили самым изощренным способом. Били по лицу, по животу и ниже, избивали до потери сознания» (24, С. 147). Жене священномученика Гавриила (Масленникова) отдавали из тюрьмы окровавленные рубашки мужа, когда он был под следствием (12, С. 331). А вот как священномученик Виктор (Киранов) описывал методы допросов в письме к жене: «Сперва отборная, пересыпанная матерщиной ругань, затем толчки, удары до грыжи, а затем бессонная стойка в течение 300 часов с перерывом в 6 часов заставили подписать составленный начальником НКВД Еременко протокол - бред сумасшедшего… я держался до 29 июня - больше месяца без сна и днем и ночью» (24, С. 148).

И, несмотря на все это, они остались непреклонны. В этих страданиях они уподобились Христу, терпевшему побои и издевательства во дворе первосвященника после того, как Его арестовали, но до того, как привели на суд к Пилату.

При рассмотрении вопроса о причислении того или иного страдальца к лику святых внимательно изучается его дело на предмет того, как он вел себя во время следствия. Важным и даже одним из ключевых критериев является то, сохранил ли страдалец твердость, не поддался ли он давлению, и не признал ли возводимую на него ложь, а также не давал ли показаний против других.

Многих в то время арестовывали и пытали, но мучениками и исповедниками мы считаем не всех, а только тех, кто принимал эти страдания из-за искренней веры, принадлежности Церкви, служения Богу и исповедания правды Его и кто не испугался, не сдался, остался тверд. И таких было немало.

Есть еще один показатель внутреннего христоуподобления страдальцев во время их крестного пути. Действительно, много сил нужно, чтобы не поддаться пыткам, но для людей, выдержавших мучения, крайне сложно избежать чувства сильного гнева и даже ненависти к обидчикам. Трудно не сломиться, но еще труднее не озлобиться.

И наши новомученики, избегая этого искушения, подражали Христу, молившемуся за палачей: «Отче! прости им, ибо не знают, что делают» (Лк. 23:34). Многие прямо повторяли эти слова Спасителя. Например, женщины, подсмотревшие расстрел священномученика Николая (Любомудрова) рассказали, что он, стоя перед палачами, перекрестился и со словами: «Господи, прими дух мой. Прости им, ибо не ведают, что творят» - поднял руку и благословил их, и после этого был убит (7, С. 60). Те же слова сказал и священномученик епископ Макарий (Гневушев), и даже ободрил одного из своих палачей, смутившегося тем, что ему придется стрелять в духовное лицо (26, С. 76). Эти слова Христовы повторяли перед казнью и священномученик Сергий (Шеин), и священномученик Михаил (Каргополов).

Но и не дожидаясь казни мученики христоподобно прощали всех тех, кто их предал, кто доносил на них, свидетельствовал против них, кто мучил их в тюрьмах. Священномученик Онуфрий (Гагалюк) писал: «Меня возили с позором под конвоем много раз по улицам. Я сидел в тюрьме среди воров, убийц и насильников… Оглядываясь на жизнь в ссылке, я вижу лишь светлые картины. Все темное, мрачное, позабыто. А между тем я перенес от людей много злобного, всякого презрения, насмешки, печатную клевету, видел явное предательство со стороны близких, был ранен, испытывал нервные страдания и большие страхи. И от всего этого нет следа… Да будет воля Божия. Везде Господь с нами, лишь бы мы только не отходили от Него. Он поддерживает душу мою, направляя ее на стези правды» (8, С. 29–30).

Преподобноисповедник Рафаил (Шейченко) так писал из лагеря о тех, благодаря кому он там оказался: «Дорогое дитя мое прошу: и за меня, и за себя не сердись ни на кого… как не сержусь ни на кого я, и всем, всем простил в самый час скорби моей еще 11 июля [день ареста], и сейчас, как и до самой смерти, буду о них молиться не яко за врагов и обидчиков своих, а яко о благодетелях спасения моего, - да помилует и спасет их Господь» (3, С. 217).

И смерть мученики встречали христоподобно - не сдавшись, без страха и озлобленности.

Священномученика епископа Макария (Гневушева) казнили в составе группы из четырнадцати человек. Расстреливали по очереди. Владыка был последним, при этом он молился с четками в руках и благословлял каждого: «С миром отыди». Какое присутствие духа нужно сохранять, чтобы при виде ужасных убийств, осознавая, что это последние минуты твоей жизни, продолжать исполнять свой пастырский долг, напутствуя умирающих!

Согласно распространенному стереотипу от мучеников гонители непременно должны потребовать отречения от Христа в обмен на жизнь и свободу. Такой момент действительно встречается в житиях многих древних святых. Имел место он и в коммунистическое время. В Советском Союзе большинство священников еще на свободе в приватных беседах с представителями власти слышали призывы отречься от веры и публично снять с себя сан - и обещания значительных карьерных перспектив в таком случае, равно как и угрозы в случае неповиновения. А после ареста и во время следствия некоторым - хотя далеко не всем - следователи предлагали прекращение уголовного дела в обмен на публичное отречение от Бога. В редких случаях бывало, что даже прямо перед казнью такой выбор ставился перед христианином.

Например, священномученика Тихона (Архангельского) перед расстрелом сотрудник НКВД спросил: «Не отречешься?» - «Нет, не отрекусь!» - ответил священник и принял смерть за Христа (12, С. 285).

Конечно, ситуация устно проговариваемого выбора наилучшим образом подчеркивает высоту и красоту мученического подвига, но все же это не то, что делает мученичество мученичеством. Не только в житиях новомучеников, но и в некоторых житиях древних мучеников мы не увидим такой ситуации, чтобы непременно им предлагали отречься от веры в обмен на жизнь.

Не предлагали этого выбора священномученику Феогену, епископу Парийскому, которого арестовали при Ликинии за то, что отказывался служить на военной службе у языческого правителя. Его подвергли избиению, а затем по приказу Ликиния утопили в море. Не предлагали этого святым Асийским мученицам Марфе, Марии и брату их Ликариону - их сразу же приказали казнить после того, как те сказали, что являются христианами. Также и святого мученика Никифора Антиохийского казнили просто по факту исповедания Христа, без угроз и уговоров.

Не предлагали отречения священномученику ПанкратиюТавроменийскому - несколько обозленных на него язычников, выбрав подходящее время, тайно напали на него и убили.

Не предлагали и преподобномученице Евдокии Илиопольской - после смерти прежнего наместника-христианина новый наместник-язычник, зная о Евдокии как о выдающейся христианке, без всякого суда и следствия послал воинов отсечь ей голову. Не давали никакого выбора и священномученику Протерию, Патриарху Александрийскому, которого убийцы-монофизиты долго искали, а когда нашли, сразу же умертвили.

Наконец, не предлагали такого выбора и преподобномученикам Синайским и Раифским, которые были убиты при грабительском набеге на монастыри, - однако же монахи, погибшие при этом нападении, называются Церковью «пострадавшими и умершими за Христа».

Выбор «отречься или не отречься» стоит перед каждым мучеником независимо от того, произносят ли эти слова люди, которые его допрашивают, судят, пытают или убивают. Этот выбор ставят бесы в духовной брани, которую испытывает каждый мученик, когда идет на страдания. Доказательством этому служат те несчастные, которые, будучи призваны на исповеднический подвиг, оказались падшими.

Например, документально описан случай священника Василия К. Будучи арестован в 1929 году, во время следствия признал свою вину, каялся перед безбожниками, обещал: «По выходе из-под ареста священником больше служить не буду, так как осознал, что религия является дурманом для народа». Но это не спасло его, и он получил столько же, сколько в тот период обычно получали священники - три года концлагерей, где работал на рудниках, получил туберкулез и ревматизм ног, а через год после освобождения скончался (22, С. 84–85).

Похожий случай был десятью годами раньше, когда в одну ночь арестовали священномученика епископа Митрофана (Краснопольского) и его викария епископа Леонтия. На следствии святитель Митрофан держался мужественно, Леонтий же давал показания против него, а себя называл «единственным епископом земли русской… выражавшим полное сочувствие советской власти», говорил о готовности проповедовать коммунизм в Церкви и всячески заискивал перед следователем. Но это не помогло Леонтию сохранить жизнь, и они были расстреляны в один день (19, С. 461).

Чем объяснить поведение епископа Леонтия и священника Василия? Сами коммунисты этим людям не предлагали отречься от Христа, от веры, от Церкви и не обещали спасение или свободу за это. Но предлагали бесы, внушая им такие малодушные помыслы. И эти падения показывают, какая внутренняя брань была у всех мучеников. Ибо и они могли поступить так же, как поступили павшие, а эти, в свою очередь, могли бы не сдаться, как и святые. Такова реальность выбора, стоявшего перед мучениками.

Даже те мученики, у которых в распоряжении были лишь считаные минуты, после того, как они увидели убийц, внезапно пришедших за ними, - тоже имели возможность смалодушествовать и начать умолять их о пощаде. Убийцы вовсе не обязаны были бы удовлетворить эти мольбы, но такой выбор существовал. И, конечно, те, кто так поступил, кто струсил, умолял о пощаде, - мучениками не стали, даже если их все равно убили. А те, кто сохранил христоподобное мужество и до конца остался невозмутим, стали мучениками, точно так же как и те, кого безуспешно принуждали к отречению, - потому что в душе своей они сделали такой же выбор, и если даже они не произносили слов «не отрекусь», то делом показали, что имели равное настроение и равную решимость с теми, кому Господь дал возможность публично произнести эти слова.

Стоит привести характерные слова об отцах, пострадавших в Фаране: «Они приняли смерть без страха и скорби, радуясь и благодаря Бога за свою участь. Мысли их были обращены к своему Владыке. Чрез праведную жизнь они сделали себя храмами для Святого Духа. Презрев прелесть и суету мирскую, они последовали одному Богу и, наконец, умерли за имя Его среди разного рода мучений».

В этих словах есть указание на еще одно важное обстоятельство для определения мученического подвига: «умерли за имя Его». По имени Христа называются все последователи Его - христиане. И потому всякий, кого убивают именно как христианина, умирает за имя Его и есть мученик - если, конечно, он не пытался убежать от креста, не смалодушествовал, но был тверд до конца.

В своем «Увещании к мученичеству» святой Киприан Карфагенский представляет мученичество как духовную борьбу мучеников с диаволом и победу над ним, и в этой борьбе гонители со всеми их пытками и казнями являются лишь орудиями диавола. Притом сами гонители могут и не осознавать той роли, которая им отведена, - как разбойники, напавшие на монастыри в Синае и Раифе. Но для определения факта мученичества значение имеет вовсе не то, что думали убийцы и как они оправдывали свои злодеяния, а то, что думали мученики, и как они встречали свои страдания и смерть.

Чтобы узнать это, достаточно прочесть слова, которые мученики говорили на допросах и которые сохранились в следственных материалах, записанные рукою безбожника-следователя. Мученица Татьяна (Егорова): «Иисус терпел, и я тоже стану терпеть и переносить, на все готова» (1, С. 158). ПреподобномученицаАгафия (Крапивникова): «В Бога я верую… пусть стреляют, от Бога не откажусь» (15, С. 503). Преподобномученик Петр (Тупицын): «Я человек верующий и готов пострадать за веру, на которую сейчас идет гонение. Это гонение не новость» (27, С. 287). Мученик Никита (Сухарев): «Еще во времена Римской империи были гонения на христиан, и такое же гонение переживают христиане сейчас, при советской власти. Но как кончилась Римская империя и восторжествовало христианство, так кончится и теперешнее гонение на христиан» (19, С. 406). ПреподобномученикЕвфимий (Любовичев): «что я отсидел в тюрьме… я очень доволен, ибо страдаю за веру» (3, С. 78). Священномученик Георгий (Степанюк) накануне расстрела писал в письме: «Чувствую, что страдаю за веру».

Для решения вопроса о факте мученичества именно это свидетельство имеет решающее значение, свидетельство мучеников. Разумеется, свидетельство, выраженное не только словами, но прежде всего делами.

Все, кто не отрекся от сана, знали, на что обрекают себя. В особенности те, кто встал на путь служения Церкви в послереволюционные годы.

Священномученик Петр (Полянский), митрополит Крутицкий был мирянином в 1920 г., когда святой Патриарх Тихон предложил ему принять монашество, а затем священство. Придя домой, он рассказал родственникам об этом и прибавил: «Я не могу отказаться. Если я откажусь, то буду предателем Церкви, но когда соглашусь - я знаю, я подпишу тем себе смертный приговор» (9, С. 342).

Стоит отметить то упорство и мужество, с которым многие новомученики, оказавшись в заключении за имя Христово и свое церковное служение, после освобождения снова возвращались к тому же служению и многие делали это не раз. Так, священномученик Павел (Добромыслов) на протяжении двадцати лет служения трижды отбывал срок и всякий раз, выйдя на свободу, возвращался к священнослужению, а уже в четвертый свой срок умер в заключении. Также и преподобноисповедник Сергий (Сребрянский) трижды был в темнице и всякий раз возвращался к служению.

Преподобный Ефрем Сирии в своем «Похвальном слове славным мученикам, во всем мире пострадавшим» указывает следующие признаки мученика: преданность Богу, мужество, незлобие к мучителям, готовность отвергнуться себя самого и всего своего ради Христа.

Все эти признаки видны в случае христиан, пострадавших от рук коммунистов в России. Даже в рамках такого краткого обзора, как наш, можно видеть, что в их страдании и смерти сияет тот же свет христоподобного мужества, какой сияет в мучениках древних времен.